Волшебник на войне. Волшебник в мире - Страница 89

— Точного дня не сказали, — ответил ему многозначительной ухмылкой Гар. Затем минут десять стражники и Дирк с Гаром вели непринужденную беседу о том о сем. Майлз, обливаясь холодным потом, слушал их разговоры, отмечая, что Гар и Дирк старались отвечать стражникам предельно уклончиво и туманно, ухитряясь при этом сохранять видимость откровенности и дружелюбия. Однако спустя несколько минут вопросы уже задавали большей частью они, а стражники большей частью на эти вопросы отвечали. Вскоре один из стражников с сожалением вздохнул и сказал:

— Ну ладно, нам пора. Только смотрите, не надеритесь в ближайшем кабачке, пока мы в дозоре, ясно?

— Ясно, — улыбнулся Гар. — Счастливого пути!

— Ничего себе пожеланьице! — хохотнул второй стражник. — Но мне оно по душе. И вам счастливого пути!

С тем они и разъехались, а когда стражники ушли довольно далеко, Гар изрек:

— Забавно, что стражники читать не умеют, правда?

Майлз изумленно глянул на него.

— Ясное дело, не умеют. Грамоте только чиновники обучены, да те, что учатся на чиновников.

— Еще забавнее, — заключил Дирк.

— А вы что, не знали про это? Тогда как же догадались?

— Да так, что стражник ничегошеньки не сказал про то, что было в бумагах написано. Его удивило только то, как они странно выглядят, — объяснил Гар. — А ведь это рискованно — назначать на службу неграмотных. Я ведь запросто мог подсунуть ему чей угодно пропуск, а он бы и не узнал, что там вписано чужое имя.

Майлз выпучил глаза.

— Да как же вы бы смогли разжиться чужим пропуском?

— Думаю, у тех, кто вне закона, на этот счет имеется множество возможностей, — сухо отозвался Дирк.

Майлз понял, что тот имел в виду, и у него гадко засосало под ложечкой.

— Но почему солдат не учат грамоте, Майлз? — спросил Гар.

— Учеба дорого стоит, господин, крестьянину не наскрести. У нас в деревне и школы-то нет, а деревня у нас не маленькая — почитай, почти что город.

— Вот как… — задумчиво проговорил Дирк. — Дорого, стало быть. И даже если у тебя есть денежки на учебу, нужно перебраться в город, где есть школа.

Майлз пожал плечами.

— Учителям тоже как-то жить надо, господин.

— А правительство им не платит ни гроша, — заключил Дирк. — Интересно, а, Гар?

— Захватывающе, — поправил друга великан, лицо которого стало непроницаемым, словно гранит.

Озаренные золотистыми лучами предзакатного солнца, словно по волшебству, встали средь леса башни — круглые, чуть сужающиеся кверху, с ровными стенами, поверхность которых играла радужными бликами, словно они были выточены из перламутра.

На самом верху, под крышами-пирамидками, чернели окна. Почти до половины высоты башни были увиты плющом, да так плотно, что с первого взгляда их можно было принять за стволы давным-давно умерших деревьев.

— О Орогору! — ахнула Килета и сжала руку юноши.

— Да, — кивнул он и накрыл ее руку своей. — Красиво, правда? Вот он, мой истинный дом! Я всегда знал, что он таков! Ни одно жилище на свете так мне не подходило! Пойдем же скорее! Я мечтаю поскорее увидеть их, этих благородных дам и господ, что должны жить здесь!

Идти скорее по лесной чащобе было трудновато: корни деревьев торчали из земли в самых неожиданных местах, колючие кусты, казалось, старались схватить путников за одежду, но все же Килета и Орогору шагали так быстро, как могли. И вот наконец они раздвинули густые ветки кустов и перед ними возникла грандиозная перламутровая стена. Юноша и девушка остолбенели. Затем, совладав с испугом, пошли дальше, изумленно глядя на стену снизу вверх.

До стены от леса было всего футов шесть, но она была неимоверно высока — футов тридцать, не меньше, а башни были еще выше. В обе стороны стена простиралась на сотню ярдов. Опустив глаза, Килета и Орогору увидели под стеной жухлую траву, высохшие плети плюща и упавшие молодые деревца. Все эти растения пытались пустить здесь корни и взобраться вверх по стене, но странный, с перламутровым блеском материал, из которого была выстроена стена, как бы отталкивал от себя всякую растительность, губил ее.

Орогору, как зачарованный, шагнул к стене, протянул руку…

— О нет, Орогору! — вскричала Килета. — Она может… — И голос девушки сорвался.

— Может убить меня, как убила эти маленькие деревца? — Орогору покачал головой. — Нет, стена просто избавилась от них, чтобы они ей не причинили вреда. Она слишком гладкая, Килета, чтобы плющ смог взобраться по ней, и уходит слишком глубоко в землю, чтобы растения могли запустить под нее свои корни. Она не тронет меня — я нутром это чувствую, я в этом уверен! — Его рука коснулась стены, и он шумно выдохнул. — Она гладкая, — сообщил он подруге, — теплая и, казалось бы, должна быть мягкой… — он нажал на стену — осторожно, потом сильнее, — но она не мягкая.

Орогору в изумлении поднял голову и посмотрел вверх.

— Но откуда же тогда взялись те лианы, что обвили башни? А-а-а! Понятно!

Килета нерешительно шагнула вперед и тоже взглянула ввысь. На два широких шага в обе стороны от того места, где они стояли, вдоль стены росли только низкие тенелюбивые растеньица вроде клевера, образуя зеленую лужайку. А дальше вздымались высокие деревья, протянувшие толстые ветви к стене и над ней. Свисавший с этих ветвей плющ и обвивал плетями башни. Но плющ взбирался не выше деревьев и касался странного перламутрового камня только на уровне ветвей.

— Ни трещинки, ни выбоинки, — прошептал Орогору. Глаза его сверкали от восторга.